Мнение о любой стране зависит от того, живёшь ты в ней или только приезжаешь в гости. Наш советский менталитет позволяет считать, что за границей лучше, причём абсолютно во всём.
Разговаривая вечерами с дочерью, которая в прошлом году уехала в Германию на постоянное место жительство, мы говорили и о том, как живётся людям в чужой стране, сможет ли она реализовать свои возможности и полученное образование, как вообще там относятся к иностранным гражданам. И эта страна открылась немного по-другому. При встрече мы продолжили разговор, думаю, он будет интересен и читателям.
— Страна красивая, ухоженная, каждый клочок земли обрабатывается, всё в ней продумано до мелочей. Немцы очень любят свою страну, — начала разговор Ан.я — Президент Америки Барак Обама впервые в этом году посетил Германию, так он просто обалдел от чистоты, какую увидел, и высказал своё мнение, что Америке далеко до этой страны.
— Принято считать, что Германия — самая благополучная страна.
— В социальном плане — да, но по зарплате мы не самая лучшая, — поддержал разговор Пауль.
Аня: Как говорят сами немцы — хорошо жить во Франции, работать в Швейцарии, а в Германии покупать, в основном, продукты. Потому что во Франции самое недорогое жилье, в Швейцарии — низкие ставки налогов, а в Германии — дешёвые товары.
Пауль: Да, у нас самые дешёвые продукты в Европе.
— А с наступлением кризиса цены изменились?
Аня: Нет, остались такими же, но там постоянно идут какие-то акции, работают скидки. Нам регулярно приходят рекламные газеты, пачками по три раза в день, в которых можно узнать, где можно купить дешёвое мясо, в каких магазинах скидки на фрукты. Есть социальные магазины для пенсионеров, в которых за один евро можно купить хороший чай, бананы, всё хорошего качества. Немцы заметили, что цены уже давно стоят на одном месте.
Пауль: Да, люди в Германии социально хорошо защищены, но сколько это может длиться, неизвестно. Существует мнение, что в будущем эта система может рухнуть.
Аня: Моё мнение, что социальные пособия делают людей ленивыми. Мы смотрим передачи и слышим, что большинство людей открыто говорят: зачем я буду где-то стоять часами за 600 или 700 евро, к примеру, продавая билеты в зоопарке, когда я могу пить пиво и получать социальное пособие в 500 евро. Многие сидят на социале, причём среди них — вполне трудоспособные люди.
Пауль: Они же подают заразительный пример и своим детям. Видят, что их родители не работают, квартира им оплачивается, для них медицинское обслуживание бесплатное. Вот и говорят: зачем мы будем вставать рано, идти на работу, когда на питание нам всё равно дадут. Такие люди больше ни к чему и не стремятся.
Аня: Хотя это тоже от человека зависит. Я читала в журнале, как одна семья делится опытом: живя на социале, немного подрабатывая, они сумели купить машину, имеют возможность выезжать в отпуск за границу. По-моему, это семья эмигрантов, их не очень любят коренные немцы. И в тоже время есть несправедливость в отношении тех, кто работает. Для них — всё в два раза дороже. Если ты ещё не женат, то с тебя снимают около 40 процентов налогов, женился — 30.
— Как вообще относятся к эмигрантам?
Пауль: По-разному. Немцы не любят тех, кто не стремится работать или не может выучить язык, а живёт уже пять-десять лет, кто не стремится стать лучше. Но, тем не менее, их можно назвать националистами.
— То есть печать эмигранта на тебе остаётся навсегда?
Аня: Да (в один голос). Даже если придут устраиваться на работу русский и коренной немец, оба с одинаковым образованием, они возьмут коренного.
Пауль: Всегда будешь русским. И дети тоже, может быть, внуки уже будут свои. Ещё думаю, русских немцев не любят за то, что они все работают, берутся за любую работу, несмотря на размер оплаты. Им это не нравится. А если они ещё и дом хороший купят или построят, машину дорогую, ещё больше за это невзлюбят. Возмущаются, что они столько лет живут, не имеют того, что русские за десять-пятнадцать лет приобретают.
Аня: Немцы зациклены на себе. У бывших русских в друзьях нет немцев коренных, потому что менталитет другой. Они не такие разносторонне развитые, интересные, как русские. Они скучные. Особенно на нашей земле – Баден-Вюртенберг. Это богатая земля, богато живут люди. На севере уже другая жизнь, там беднее живут. А для наших немцев, их ещё называют швабы, для них не важен внешний вид, главное — это деньги и дом. У них идеальные дома, кругом чистота, красиво. Вот это — их главная цель в жизни.
Что мне нравится — очень приветливые, улыбчивые, все здороваются. Незнакомый человек обязательно тебе пожелает доброго утра. Нет хмурых лиц, как у нас.
В магазинах — зайдешь за какой-нибудь безделицей, продавец кинется тебя обслуживать, да так, что ты и забудешь зачем зашла. Все улыбаются. Хотя они тоже получают небольшую зарплату, много работы, но никогда не жалуются. И это у них так искренне, не наиграно. Но некоторые агрессивно реагируют на русских. Особенно старики.
Пауль: Ну и если что-то случится — виноватыми всегда считают русских.
Аня: Отношение, например, к туркам у них совсем другое, их там тоже много.
— А почему?
Аня: Да потому, что русские тоже там себя показывают не совсем хорошо. Клеймо неблагополучной нации на себя повесили, даже обидно. Поэтому такое отношение. Мы ничуть не хуже. Вот пример — папа нашего друга Виктор Дорн. У них на фирме организовали какое-то обучение. Или это было на шпрахкурсах, но это неважно. Как он рассказывал, учили какой-то ерунде. А у него высшее образование, диплом специалиста высокой квалификации. Виктор работал в Казахстане инженером-конструктором, получил ещё советское образование. Занимал очень хорошую должность. Ну вот — давали какие-то детские задания, разрабатывали глупые решения, ему было не интересно. И он сам задал преподавателю задачу — два плюс два равняется пять. Преподаватель обиделась, сочла за шутку. Тогда Виктор расписал решение по алгоритму, у человека математический склад ума, вывел формулу, и действительно получилось пять. А у этой женщины брат — доктор математических наук, она просто для интереса показала ему решения, он был в шоке и сказал: я хочу увидеть этого человека. Она забрала с работы Виктора, и они поехали к брату. Тот ему пожал руку, удивлённо заметил, что он такой умный. На что Виктор ответил: « Да, я знаю многое, но вы же не даёте нам проявить свои способности. Когда я хотел учиться, чтобы подтвердить своё образование, мне ответили: дайте дорогу молодым, вам уже сорок лет, вы уже пожили и поработали, никакого вам подтверждения образования. Представляете сколько здесь нас, таких специалистов, приехавших в вашу страну?» На что этот доктор просто развёл руками.
Пауль: Пример с Аней. В Штутгарте, когда мы интересовались, как и где ей можно подтвердить образование, специалист-консультант ответила, что, к сожалению, Германия — чуть ли не единственная страна в мире, в которой никакое образование, кроме немецкого, не признается. Я, говорит, понимаю, что ваши знания ничуть не хуже тех, что дают образовательные учреждения Германии, вы ничуть не хуже наших специалистов, мы не сомневаемся, возможно, даже и лучше, всё же пять лет учились, но в нашей стране вот так, всё равно нужно переучиваться. Хоть кто приезжает. Это очень обидно для вас, но ничего поделать с этим нельзя. В Германии такие порядки.
Правда, медикам можно подтвердить свою профессию, но для этого потребуется очень много времени. Сегодня в стране не хватает медиков, поэтому для них делают скидки.
Я считаю, что в Германии образование слабее, чем в России, в школах математика очень слабая. Все дети, которые переезжают в Германию, математику знают гораздо лучше немецких сверстников. В университете учат только той специальности, которую ты выбрал, нет разносторонних предметов. Получив профессию, человек может работать только по полученной специальности, а в России возможностей у людей с высшим образованием гораздо больше. Ты можешь хоть где работать.
Аня: Если ты выучился на инженера, будешь работать только им, никем другим ты уже не сможешь.
Я когда ходила на курсы, мы общались, и когда я о чём-нибудь рассказывала, преподаватель у меня спрашивала: а вы там были, и удивлялась, что мы это проходили.
Пауль: Если, к примеру, через пару лет ты захочешь работать в другой сфере, тебе нужно переучиться. Обязательно нужно получить другое образование, иметь диплом или корочку именно по этой специальности.
Аня: И учатся долго. На простого парикмахера учат четыре-пять лет, на продавца обуви – чуть ли не три года. Но что хорошо, там совмещают учебу с практикой: полгода учишься, затем практика, потом снова продолжаешь учёбу. Надо сказать, что там учатся чуть ли не полжизни.
— Давайте ещё о последствиях кризиса поговорим. На каких отраслях в первую очередь он отразился? К примеру, в Свердловской области серьёзно пострадали металлургия, машиностроение. Заморожены многие стройки. А у вас?
Аня: Ничего не заморозилось.
Пауль: Очень сильно пострадала фирма «Опель», другие машиностроительные заводы. Но государство инвестирует, вкладывает средства в эти фирмы. Возможно, мелкие закрывались, но мы не слышали о массовых увольнениях. Может, людей отправили в оплачиваемые отпуска.
Аня: Еще у них есть такая услуга — одолжить работника. К примеру, если ты в настоящее время не работаешь, фирма подбирает для тебя временную работу, правда, ниже оплачиваемую. И эти люди попадают первыми под увольнение.
Пауль: Когда начался кризис, они первыми остались без работы. Как и здесь, тоже есть короткая рабочая неделя.
— Ещё хотелось бы поговорить об отношениях между родителями и детьми.
Аня: У коренных немцев тяжелые отношения.
Пауль: Ещё с детского сада и со школы детей учат тому, что если родители вас обидели или подняли на вас руку, идите в полицию или в организацию по защите прав ребёнка.
Аня: Чаще всего этим пользуются немцы. Передачи показывают, беседуют с подростками, помогают наладить контакт родителей с ребёнком. Детей отправляют в какие-то сложные условия, чтобы они как-то изменились. У русских немцев этого нет, там разговор короткий: не нравится – получи.
Пауль: Из-за того, что у ребёнка много прав, они рано начинают пить и курить, вести половую жизнь. Могут грубить родителям, очень плохое воспитание. Это, конечно, не у всех так. Но часто происходят случаи, когда подросток расстреливает своих сверстников, учителей. Чуть ли не каждую неделю передают о таких случаях. Может, это происходит оттого, что он большую часть времени проводит один, родители с ним не общаются, сверстники издеваются.
— Может, компьютерные игры, телевидение играет свою пагубную роль. У вас, кстати, с экранов разрешено показывать насилие, убийства, развращающие детей?
Пауль: О преступлениях говорят, но картины убийства, как я здесь видел, не показывают. Никогда не покажут трупы, окровавленные тела. Такое могут показать часа в два ночи, когда все дети уже спят.
Аня: Зато много говорят про людей нетрадиционной ориентации. В Германии разрешены однополые браки, и это поддерживается. Считается это нормальным, человек свободен в своём выборе. Очень часто рассказывают о них с экрана телевизора.
Пауль: Страшно, что дети, насмотревшись, могут стать такими же. Считаю, что это недопустимо. Уж лучше такие новости как у вас, криминальные, смотреть.
Аня: А вообще там много не семейных людей.
— Почему?
Аня: Женщины не хотят выходить замуж, заводить детей. Возможно, хотят подольше пожить для себя, может не могут подобрать себе пару. Есть и такие, которые думают только о карьере. Много и одиноких мужчин, и одиноких женщин.
Пауль: Среди мужчин-немцев бытует мнение, что очень престижно иметь русскую жену. Она, как правило, стройная и красивая, хорошая домохозяйка и отличная мать. Умеет делать всё. В отличие от немок — зачастую полных, не умеющих готовить, не следящих за своим внешним видом.
— А почему они такие? У них же гораздо больше возможностей?
Аня: Немки, которые жили на территории восточной Германии, всегда ухожены, это совсем другие люди. А в большинстве своем это нация полных людей. Говорят, что Германия после Америки — вторая страна, где люди страдают ожирением. Потому что дома не готовят, питаются бутербродами, ходят в заведения быстрого питания. У Пауля на работе очень удивились, что я готовлю бульон из мяса и косточек. Зачем, говорят они, когда есть готовый в кубиках. Я, кстати, никогда еще так не гордилась тем, что я – русская.
Пауль: Сейчас на продуктах стали проставлять количество калорий, так сказать предупреждать, что полезнее и менее калорийное. Ещё они мало двигаются: дома, на работе — за компьютером, на улице — на машине. Физической работы нет. И детей много толстых. В России, я посмотрел, все шустрые, куда-то бегут, в Германии такого нет.
— А в школах организовано питание или дети с собой приносят?
Пауль: Большинство с собой носят бутерброды. Горячего питания нет. Завтрак — типичный немецкий: булочка с колбасой. И обед такой же.
— В гости ходят по приглашению?
Пауль: Да. На праздниках встречаются, ходят вместе пиво пить, но домой друг к другу не ходят. Дни рождения вместе не отмечают. Такого у них нет. Русские немцы все свои традиции привезли с собой и продолжают соблюдать. Есть, правда, которые хотят походить на коренных немцев. Дома говорят только по-немецки, детей учат только на немецком.
Аня: Дети потом от этого страдают, потому что коренные немцы всё равно не принимают эмигрантов, а общаться с русскими немцами им сложно. И высказывают потом родителям, стараются смотреть телепередачи на русском языке. Сейчас вообще считается большой ошибкой забывать русский язык, потому что у Германии в настоящее время очень много деловых контактов с Россией. У России больше всех заказов на скоростные поезда, бизнес завязан на связях с Россией.
Пауль: Очень неплохо, когда на предприятии работает человек в совершенстве знающий и немецкий, и русский. Выгодно при переговорах — не нужно нанимать переводчика. Правда, у нашей фирмы пока мало заказов для России.
— А что вы производите?
Пауль: Оборудование для молочной, пивной продукции — автоматические разливочные, упаковочные линии. Думаю, что Россия в будущем будет и нашим постоянным деловым партнёром.
— Спасибо за откровенный разговор.
Беседовала Светлана ВОСТРИКОВА
