«Зашла я как-то в кафе. Сижу, пью чёрное кофе и разглядываю стену, на которой парашутисты нарисованы…». Вас смутило что-то? Если нет, то вас по праву можно назвать знатоком русского языка… в последней редакции. Поскольку 1 сентября вступил в силу приказ №195 Министерства образования и наук РФ, в котором утверждён новый список словарей, грамматик и справочников, содержащих нормы современного русского языка, которые основательно подредактировали.
Необходимость реформы русского языка сейчас ощущается со страшной силой. Ведь появилось огромное количество слов иностранного происхождения, которые неизвестно, как нужно писать после транскрипции. Как правильно: офлайн, офф-лайн, оффлайн или же оф-лайн? Не знает никто. И в новом словаре вы этого не найдёте. Зато найдёте премилое словечко «файв-о-клок», которое теперь официально закреплено в нашем многострадальном Великом и Могучем. Словари — носители обновлённого языка — могут порадовать нас ещё парочкой сотен подобных примеров.
Всякая реформа встречается в штыки. Тем не менее, документ носит пока рекомендательный характер и Академией наук не одобрен. Кроме того, в первом пункте содержится следующее: «Рассмотреть возможность провести широкую дискуссию среди российской общественности, в первую очередь среди работников образования и культуры, о необходимости реформы русского языка». Отличный повод для разговора, не правда ли?
Как стоит относиться к «реформе» русского языка? К чему могут привести упрощения? Чтобы попытаться ответить на эти вопросы, мы встретились с преподавателем русского языка и литературы школы №2, одним из известных педагогов Алапаевска, имеющим почётное звание заслуженного учителя России Татьяной Владимировной ХОЛКИНОЙ.
— Татьяна Владимировна, есть ли какая-то периодичность подобных обновлений русского языка?
— Известно, что язык – это явление изменяющееся. С течением времени меняется и фонетика, и лексика, и грамматика. Одни слова уходят, другие приходят. Мы бы, конечно, не поняли, о чём говорят люди шестнадцатого века, хотя они использовали русский язык. Очень много отсеивается устаревших слов. Например, в своё время Даль предлагал называть галоши «мокроступами». Слова уходят, почему? Потому что уходят предметы — кафтан, треуголка, ендова. Так появляются и новые слова. Например, при слиянии наук — бионика, биохимия. Меняется и грамматика. Во времена Пушкина «лебедь» была обязательно «белой». Говорили музЫка, а не мУзыка. Реформ русского языка было несколько. В 1917 году из русского языка исчезли такие буквы как ять, фита, ер, ижица.
— Интересно, как тогда люди прореагировали на такие нововведения?
— Наверное, так же, как мы сейчас.
— То есть двояко.
— В 1923 году Ленин написал статью об очистке русского языка. Он был против засилья устаревших слов. Однако засилье иноязычных слов также бывает часто неоправданным. Например, такое предложение: «Я индифферентно отношусь к вопросам русского языка». Половине будет непонятно, что мы хотели сказать. Проще сказать «равнодушно». Но слово «антракт» в театре мы уже воспринимаем как норму. Некоторые заимствованные слова очень прочно вошли в наш язык. Но речь прежде всего должна быть уместной.
Если говорить о последних нововведениях, то в наших книжных магазинах новые словари уже появились. Честно говоря, толком эти издания я ещё не смотрела. Пока непонятно: эксперимент ли это или список словарей уже утверждён Академией наук. Преподаватели ещё не вникали, поскольку пока не было сказано, что теперь вот так нужно писать, вот так нужно говорить. Мы пока используем последние принятые нормы.
Я не имею ничего против допустимых двойных ударений — одновремЕнно и одноврЕменно. Ведь наша устная речь, просторечие оказывает большое влияние на книжную. И со временем синтаксические конструкции, или форма слова, упрощается. Сначала всё это встречается в штыки, потом становится нормой. Жизнь, я думаю, всё поставит на свои места. Трудно сейчас что-то оценить. Но изменения с течением времени всё равно происходят. Если нормы утвердятся, то будем учить по ним.
— А как ваши ученики прореагировали на сообщения СМИ о том, что с 1 сентября утверждён обновлённый список словарей?
— Чёткого, определённого мнения по этому поводу нет. Для них просто вышли очередные издания, новые книжки. А что дальше будет, их не особо заботит. Как скажет учитель, так и будут писать и говорить. Хотя, конечно, спрашивают, как теперь произносить то или иное слово. У одних это вызывает недоумение, у других — смех. Пока всё на уровне эмоций.
— Вам не кажется, что дело идёт к упрощению языка?
— Видите ли, простота — это тоже неплохо. В громоздкости синтаксических конструкций ничего хорошего нет.
— Вспомним восемнадцатый век, да?
— Конечно. Эти витиеватые фразы, выражения… А причины упрощения каковы? Все ведь в быстром темпе живут. Деловые, занятые, читаем мало. Компьютер, электронная почта. Дети перестали уметь выражаться последовательно, грамотно, используя нормы речи. Они стараются говорить очень быстро и кратко, считая, что и так всё понятно. Развернуть свою мысль они не могут. Я думаю, что наш образ жизни диктует нам упрощение речи.
— Вы преподаёте и литературу тоже. Мне приходилось сталкиваться с разными мнениями по поводу того, на чем стоит делать акцент при преподавании русского языка — учить ребёнка развивать свою мысль или учить нормам русского языка. Что вы думаете по этому поводу?
— Обучение русскому языку комплексное. Сам материал учебника предполагает именно такой подход. Мы учим не только нормам, но и культуре речи. У нас очень много уроков по развитию речи: что такое тема, основная мысль, как её удержать на протяжении текста. Уроки риторики в этом помогают.
— То есть это всё-таки разные предметы. На что направлен именно русский язык?
— Русский язык формирует и коммуникативные умения, и нормы речи. Предмет в любом случае комплексный. Материалы риторики и русского языка тесно связаны.
— А на уроках риторики как ребята относятся к правилам русского языка?
— На них мы не говорим о правилах. Здесь мы учимся общению. С 5-6 класса мы начинаем развивать устную речь — то, чего нам не хватает. Ребята не умеют давать монологический ответ, выстроить свою речь, убедить, передать информацию, комплексуют, тушуются. Мы не умеем говорить. Эта особенность присуща Уралу. В плане общения уральские люди очень зажатые.
— А есть ли у вас ученики, которые говорить любят, а грамотность у них страдает? Что в конечном результате лучше для ученика, который впоследствии выпустится из школы?
— Одно без другого невозможно. Я бы не разделяла эти понятия. Если ребёнок грамотно пишет, соблюдая законы русского языка, значит он и ответ свой может построить грамотно. А такого ученика, которого вы описали, быть, я считаю, не может.
— Сталкивались ли вы с любопытным явлением, порождённым Интернетом, так называемым «албанским» языком? Сейчас люди в сети часто общаются, упрощая написание слов. То есть пишут, как говорят. Наиболее яркие примеры приведу: «фтопку», «фтему», «аффтар жжот», «ржунимагу», «выпей йаду», «зачот». То есть намеренно слова пишутся с ошибками.
— Своего рода это сленг, жаргон. Сетевой жаргон. Жаргонизмы всегда были, и от них никуда не деться. Другое дело, насколько их употребление уместно. Есть ведь и профессиональные жаргоны. Если эти слова никого не оскорбляют, то вреда никакого нет.
— Однако многие филологи уже называют это намеренное упрощение сетевой контркультурой, которая входит в моду. Уже достаточно именитые люди употребляют в своей речи подобные выражения.
— Всё это идёт от молодёжи, которая по определению своему несколько резковата, агрессивна. Это проявляется и в образе жизни, и в отношении к старшему поколению, и в языке. Мне кажется, что это явление чисто возрастное и со временем исчезнет. Опасность здесь в том, что язык коверкается, искажается. На литературный язык сленг наслаивается и может повлиять. И всё же речь человека, который любит свой язык, знает, как и где говорить, будет контролируемой и правильной. А лишнее отшлифует жизнь. Если явление приживётся само по себе, значит, действительно, оно было необходимым.
Большинство грамотных людей по-прежнему считает, что кофе — существительное мужского рода. Есть те, кто и до 1 сентября употреблял это слово в среднем роде. Кто-то пьёт черное кофе, а кто-то — чёрный. Что им делить?
Беседовала
Маргарита ИВАНОВА
За последние триста лет русский язык пережил две серьёзные реформы: петровскую и 1918 года. Обе проводились насильственно. Наиболее показательна в этом отношении последняя реформа, когда из русского алфавита были исключены буквы ять, фита, I (и десятеричное). Тогда же твёрдый знак перестал употребляться в конце слов и частей сложных слов.
Интересна практическая реализация. Согласно вышедшему тогда декрету, «все правительственные издания, периодические и непериодические, все документы и бумаги должны с 15 октября 1918 года печататься согласно при сём прилагаемому новому правописанию».
Переучивание ранее обученных старой норме не допускалось.
Частой практикой было изъятие из типографских касс не только букв I, фиты и ятя, но и твёрдого знака. Из-за этого получило широкое распространение написание апострофа как разделительного знака на месте Ъ (под’ём, ад’ютант), которое стало восприниматься как часть реформы.
Примечательно, что на российских, а позже на советских железных дорогах эксплуатировались паровозы с обозначениями серий І, V и Q. Наименование серий оставалось неизменным вплоть до списания этих паровозов в 50-х годах.
