Вляпалась я по своей простоте душевной в историю с двумя поросятами и свинкой Зинкой. Свинью сама себе подложила.
Деревенский знакомый при встрече посетовал, что никак не может приобрести маленьких поросят. У них подворье большое, живности хоть отбавляй: всякой твари — по паре.
Прониклась поросячьей проблемой, пообещала посодействовать. В тот же день подключила своих родных, знакомых… Мир не без добрых людей.
И верно. Через недельку мой отец выписал свинку в подсобном хозяйстве при заводе. Принес домой — в квартиру на пятый этаж — в холщовом мешке, разместил у открытой балконной двери. Свинка по кличке Зинка оказалась тихой, спокойной. Проспала в мешке весь день. Кроме ее розового пятачка и редкого тихого похрюкивания я так ничего о ней и не запомнила.
Своей покладистостью Зинка меня вдохновила действовать, но усыпила мою бдительность. Увезли хрюнью в деревню на житье-бытье, а мне еще двух поросят купили в совхозе.
Знакомая привезла полуторамесячных архаровцев. Сидели они по отдельности в мешках, похрюкивали. Вели себя бойко, мешки двигались — не удержать.
Но, памятуя, что Зинка весь день спала, решила, что посажу хряков в спальню и закрою. А пока они спят, и я с работы приеду. По совету приятельницы сварила им трехлитровую миску манной каши и поставила там же, в спальне.
Разместила своих «гостей» прямо в мешках на полу и со спокойной душой отправилась на работу. Около полудня знакомая позвонила и спросила, где я оставила поросят. Услышав про спальную комнату, ахнула: «Они же превратят ее в свинарник! Могут и в шкаф залезть, и на кровати на подушках приютиться». Посоветовала съездить домой и посадить в ванную на теплый половичок. Так безопаснее.
Отпросилась у начальства минут на двадцать ‑ и домой. Открываю двери в спальню, делаю шаг… и оказываюсь на скользком катке из манной каши, и стена, чуть не до потолка, тоже в каше.
А мои розовые красавцы стоят на своих стройных тонких ножках посередине комнаты, сна ни в одном глазу, полные сил, энергии, игриво настроенные. Я не знала за что схватиться. Первым делом по скользкому полу «поиграла» в догонялки с прыткими братцами-поросятками, с горем пополам поймала и посадила их на теплый половичок в ванную. И, засучив рукава, взялась за генеральную уборку. В тот день на работу я уже не вернулась. Трудилась до седьмого пота, приводя в порядок спальную комнату после манного побоища.
Но на этом история с хрюшками для меня не закончилась. Вечером мне предстояло их везти через весь город на автобусе на глазах у честного народа на вокзал, а затем на поезде по узкоколейной железной дороге в лесной поселок. Четыре часа в вагоне под поросячий визг надо было еще пережить.
На автобусной остановке мои мешки ожили, запрыгали, завизжали на разные голоса. Я оказалась в центре внимания. Кто смеялся, кто сочувствовал. Получилось еще то цирковое представление — «хрюкающие мешки».
В вагоне мои юные попутчики тоже не сомкнули глаз, настроены были по-бойцовски всю дорогу. Отбывали наказание за строптивый нрав в тамбуре вагона. Прибыли во втором часу ночи. Поселок спал глубоким сном. А я вышагивала по ночной улице в потемках на ощупь с двумя мешками через плечи наперевес под двухголосное хрюканье во всю ивановскую.
Долго еще от этой истории меня трясло — купила на свою голову поросят.
Правда, при встрече со своим деревенским знакомым в первую очередь спрашивала о своих подопечных. Дуэт хряков вырос на деревенских харчах и грязевых ваннах в деревенских лужах в тяжеловесов. А тихоня Зинка — Зинаида — обзавелась 12 первенцами. И на том радость.
В. ХАРЛОВА,
г. Алапаевск
