«Я расскажу о дедушке Вове.
Владимир Александрович Толстов, родился в деревне Кутеневой в многодетной крестьянской семье. В 1966 году дедушкина семья переехала в Верхнюю Синячиху. После школы деда поступил в Свердловский электротехникум связи и в 1974 году его закончил с красным дипломом. В июне этого же года его взяли в армию.
Дедушка попал на Байконур. Служить было нелегко, температура летом доходила до +50°С. Все солдаты сдавали нормативы, в этом вырабатывалась выносливость. Очень тяжело было привыкать к такой жаре, а зимой дули сильные ветры. Дедушка и другие солдаты и офицеры работали по связи с космическими кораблями «Союз» и «Аполлон». Также деда работал в г. Ленинске, там обслуживал связь. Сейчас мой дед работает в «Тритол». Он добрый, ласковый, любит юмор, обожает всех внучат…»
Из сочинения Алены Толстовой, ученицы 5 «в» класса ВССОШ №3
— Мой путь воинской службы начался в 1972 году, когда пришла первая повестка из военкомата. Было это в Свердловске, где я учился в техникуме, — рассказывает Владимир Александрович. Мы сидим с ним в небольшом офисе и ведем негромкий, чтобы не мешать другим сотрудникам, разговор. Я слушаю его воспоминания, смотрю фотографии, оставшиеся от службы и дополненные снимками из Интернета, и передо мной, словно в кадрах кинохроники, предстает частичка истории отечественной космонавтики, о которой в те годы мы не знали ничего.
— Техникум только закончил и сразу в армию. Дали, правда, возможность съездить домой. Проводы были небольшие, собрались своей семьей, посидели за столом, а ночью я по знакомой колее АУЖД ушел на станцию Бабушкино и уехал в Свердловск. Призывников собрали на стадионе «Динамо», офицеры из разных частей разобрали нас по командам и в автобусах повезли на железнодорожный вокзал.
Так закончилась «гражданка» для Владимира Толстова и еще 20 его сокурсников — выпускников электротехникума связи, попавших в одну воинскую часть. Больше двух суток поезд шел до станции Тюра-Там, где новобранцев высадили и в автобусах довезли до месторасположения части. Называлась она «Сатурн-МС». По дороге они с удивлением рассматривали стоявшие на горе огромные, высотой с пятиэтажный дом, чаши антенн космической связи.
— Я таких не видел никогда, у чаши диаметр 32 метра. Позже узнал, что эти антенны — визитная карточка космодрома. А в части солдат было около 200 человек, офицеров больше 100. Основная задача части — обеспечение связи с космическими аппаратами как после старта, так и по виткам. Служба наисекретнейшая, космические аппараты и ракеты называли «изделие номер такой-то…». А американцы со спутников все видели и все знали.
— Ну, об этом вы сейчас знаете…
— Да, в Интернете вон, все фотографии с Байконура размещены. А тогда с нас подписку о неразглашении взяли.
— В чем заключалась ваша служба?
— Работали с аппаратурой. За время службы я даже несколько рацпредложений внес. В первый же год от командования части грамоту получил и премию дали. Интересно было служить, мы же после техникума какие-никакие, а специалисты. До нас сюда солдат связистов не брали, работали только токари, фрезеровщики. А как началась подготовка к совместному проекту с американцами «Союз» — «Аполлон», нас и взяли.
— А с ними не встречались?
— Нет. Прямых контактов не было. И космонавтов мы тоже не видели. Только в г. Ленинске в гостинице, где они остановились перед стартом, я бывал. Нас посылали телевизор подключить, так что-то помочь, Леонов там распоряжался. Его я видел.
На полигоне мои друзья в шутку называли нас королевскими войсками (войска Королева), тогда еще не было космических войск, назывались ракетные войска стратегического назначения (РВСН). За все время службы мы стреляли один раз, я один раз был в наряде, один — в патруле в г. Ленинске.
А вообще, жили в казарме, в пяти километрах от «Сатурна», утром подъем, зарядка и пять километров пешком до площадки… Там находились весь день, а вечером возвращались в казарму. Увольнительных не было, идти-то некуда! Два раза в неделю привозили кинофильмы.
Дедовщина? В таком виде, как сейчас о ней пишут, не было. В основном за дело. Но мы-то с образованием были, обходились без рукоприкладства.
Летом вся часть ходила с голым торсом, один я в куртке, не переносил загар. Днем — жара, а ночью — холод. Нас обычно поднимали в три часа ночи и на машине везли на площадку. Пока едешь, замерзнешь.
— А старт ракеты видели?
— На старте был один раз. Когда ракетные двигатели включаются — рев страшный. Человек кажется в этот момент ничтожеством. Звук очень мощный, если вспомните, как взлетает самолет на аэродроме, то это по сравнению со стартом — писк! А еще, когда туман и ракета взлетает ночью, то все вокруг розовое. Красиво,
— Что еще запомнилось?
— Весной, в марте-апреле, в степи цветут желтые тюльпаны. Мы же их видели только в букетах да в садах, а тут — степь. А в основном, песок, глина, щебенка, где если вода есть, там все растет. В Ленинске на улицах арыки, там зелени много.
Я много фотографировал, это было мое увлечение, сам печатал снимки. Оформил дембельский альбом. А когда демобилизовался — его изъяли. Осталось всего ничего, несколько фотографий. Да еще в воинском билете космонавты расписались, но и его тоже забрали. Это уже здесь, в Свердловске.
В конце службы нам предложили остаться и работать на самолетных измерительных пунктах — это оборудованные спецсамолеты. Там, понятно, и звание, и заработок. Но никто из наших не остался, домой очень хотелось. Я демобилизовался в звании младшего лейтенанта.
— С кем-то из сослуживцев поддерживаете связь?
— Да, ребята приезжали ко мне на свадьбу. И до сих пор переписываюсь с Мишей Лелеховым, он живет в Геленджике.
Сейчас сын у меня собирается на службу в армию. Пусть служит, я не комплексую по этому поводу. Свою службу вспоминаю по-доброму.
— Спасибо за разговор. День космонавтики — это ведь и ваш праздник. С праздником!
Беседовала Римма ВАЖЕНИНА
Фото из архива В. ТОЛСТОВА и Интернета
