Она достаёт семейный альбом и показывает снимок, где все её братья и сёстры вместе. Сегодня их осталось мало. И каждый год 22 июня она вспоминает, как в их маленький дом, что стоял на Смоленщине, пришла война – прогремели взрывы, загорелись дома, а мужики стали покидать деревню.
Галине Николаевне Черепановой было всего три года, когда пришли немцы и отправили их вместе с другими селянами в концлагерь, что находился в Западной Белоруссии.
— Папа ушёл на фронт и больше уже не вернулся – погиб под Ленинградом, – вспоминает Галина Николаевна. – А мама ждала ещё одного ребёнка, и на свет появилась девочка, а папа так и не узнал, кто у него родился, но очень хотел девочку и чтобы она была на него похожа. Так и получилось. А в 1942-м нас погнали в лагерь. Думали, что малютка не перенесёт таких невзгод, но она выжила.
Маму, как и всех взрослых, да и братиков постарше, в концлагере отправляли на работы, а малыши оставались одни.
Мы жили прямо на улице, не было даже никаких бараков. Но было не холодно. Помню, как зимой шёл снег и тут же таял, ложась на землю. Помню, как от недоедания и болезней умирали люди и их складывали в кучи вдоль забора – никто не заботился о погребении. И мы бы, наверное, не выжили… Но мой братик Виктор, которому было 9 лет, пролезал под колючую проволоку и убегал в лес к партизанам. Он сообщал им какие-то сведения, а они давали ему еду, которую Виктор приносил нам. Мама, бывало, вернётся, а брат говорит ей, чтобы поела и даёт хлеб. Она удивлялась и боялась за него – немцы не пощадили бы, если б поймали…
Но не поймали. Два года и два месяца провела семья Галины Николаевныв концлагере, а потом их освободили партизаны….
— До конца войны мы жили у старичков в маленьком домике с глиняным полом, куда нас определили партизаны, — говорит рассказчица. – Помню, как при налёте мы прятались в ямы-погреба, помню, как в один из них, куда сначала спустились, а потом почему-то перешли в другой, угодила бомба и его разорвало. Помню пожары и обстрелы. Хоть я была маленькой, но не боялась, ведь рядом была мама.
Без слёз Галина Николаевна не может вспоминать о своей дорогой маме, храбром братике, да и вообще тяжелом военном времени.
— Витя был всегда такой добрый, весёлый… Помню, как мы ехали в общем вагоне вместе со скотом, а в другом поезде везли пленных немцев. И Витя носил им хлеб. Мама упрекала его, говорила: «Зачем ты их кормишь? Это же враги». А он отвечал, что ему их жалко, они такие голодные. И немцы давали мальчику в благодарность что-нибудь: то расчёску, то ещё какой предмет… Но Виктор, благодаря которому мы пережили войну, ушёл раньше всех нас… Даже предчувствовал смерть. Сказал мне при последней встрече (мы как раз собирались на малой родине, тогда и был сделан общий снимок), что чувствует — скоро его не станет. Я отшутилась. А он оказался прав…
Галина Николаевна Черепанова живёт в Алапаевске уже 52 года, куда приехала вместе с мужем. Работала здесь фельдшером. Школу окончила в Гжатске, который потом назвали Гагариным — в честь прославившего его космонавта. Даже помнит «скромного паренька Юрку», что приходил иногда в школу уже будучи курсантом лётного училища.
А теперь родным для Галины Николаевны стал Алапаевск. Но сердце иногда скучает по Смоленщине с её милой деревенькой, любимым местам. И теплоту этих воспоминаний не заглушит никакая война. Пусть даже Галина Николаевна и побывала в самом её пекле.
Анна ОЩЕПКОВА
Фото автора
