Штрихи к портрету
В своём предисловии к одной из его прошлых выставок его друг Юрий ТРОФИМОВ писал:
«Костя родился в п. Нейво-Шайтанском. Рисовал с детства. Сохранились его детские и юношеские альбомы, в набросках и рисунках которых уже виден прирожденный талант рисовальщика. В мае 1941 года он подает заявление в Пензенское художественное училище, но учиться не пришлось: началась война. Костя был мобилизован.
Воевал на Втором Белорусском, был картографом в разведке. После войны окончил Нижнетагильское художественно-промышленное училище, помимо этого еще год проучился на скульптурном отделении.
В начале 1950-х в Алапаевске он преподаёт рисование в школах, создает художественную студию во Дворце культуры (у него занималась и В.Б. Городилина), организует и участвует в городских художественных выставках. Константин Константинович в то же время работал тренером по фигурному катанию…
Зная всю алапаевскую элиту 60-х — 80-х годов, могу утверждать, что Костя (извините за панибратство, но нас связывала настоящая дружба) был самой мощной, самой удивительной, самой интеллектуальной фигурой Алапаевска того времени.
Прямая речь
И вот долгожданная новая выставка, что само по себе воспринималось и ожидалось как событие в нашем городе неординарное. Вернисаж состоялся в прошлый четверг при весьма большом наплыве зрителей. Пришли не только его друзья, городские художники, его воспитанники по фигурному катанию, приехал из г. Азова его единственный сын Владимир Афанасьев. Мне удалось с ним пообщаться. Прямо в окружении картин его отца, в атмосфере дружеских и художественных воспоминаний, восторженных отзывов зрителей молодого поколения Владимир Константинович поделился своими первыми впечатлениями об этом событии.
— Просто праздник души! Всё прекрасно, всё здорово. Пусть здесь и небольшие залы, но зато очень уютно. Чувствуется профессиональная работа сотрудников музея. Очень хорошие, внимательные девочки. Я рад, что культурная жизнь Алапаевска бьёт ключом.
Несмотря на то, что мне тогда было мало лет (Володя уехал из Алапаевска в возрасте семи лет — Прим. авт.), я помню достаточно много: мы же жили в стесненных условиях и процесс создания картин проходил на моих глазах. Когда отец начинал работу, я раскладывал на полу свои альбомы и тоже брался за кисти. Мой процесс воспитания шел постоянно и беспрерывно. К шести годам проблем с рисованием у меня не было.
Самыми сильными воспоминаниями из детства была цветущая сирень на улице Володарского, её запах. А ещё запах масляных красок — родители много работали красками. Отец занимался живописью всё своё время, которое оставалось после тренировок. А ещё помню, что наш дом был многолюдным и открытым. Было много веселья, разговоров — все темы обсуждались азартно, сопровождаясь крепким чаем из поллитровых стеклянных банок… А ещё это были бесконечные выезды – на велосипедах, на мотоциклах. Каменка, скалы писаницы, Старики. И всё это тоже ярко помнится…
К сожалению, мы не увиделись с отцом в моём сознательном возрасте. Но постепенно ко мне пришло полное восприятие его как яркой личности. Этот человек был очень трудолюбив и талантлив. Талантлив во всём! Всё, что я умею делать в этой жизни — от него. Он не учил, он просто показывал. Умение, мастерство, талант общения — это от него.
Алапаевск меня до сих пор притягивает. Это место реальных дружественных связей, замечательнейших людей: Леонида Кейта, Юрия Трофимова и Любы Архиповой, в доме которой мы всегда останавливаемся.
Глыба
Посетители говорили о К. Афанасьеве и как о мастере кисти, и как о тренере, у которого было много последователей, и как о человеке с большой буквы, у которого учились воспринимать много нового из литературной и художественной среды, подчас запретного…
«Он прост в общении, немногословен. Улыбка редкая, доброта глаз. Строгость и принципиальность, верность и собранность, трезвенность — характерны для него. Очевидно, что направление его видения — вглубь, встреча с работами художника разворачивает, как будто открывается дверь в собственные глубины.
В натюрмортах его внимание сосредоточено на изображении стихии цвета. В 1960-е годы мир натюрмортов — это разбегающийся мир всеобщего разобщения, мир вынужденной изоляции, в 1970-х — это смысловые связи предметов, а в 1980-х появляется самое существенное — многообразие непосредственно живописных связей», — писала о нём в своё время екатеринбургская художница и иконописец Екатерина Недзельская.
Константин Афанасьев – человек большого удивительного таланта, который не искал признания при жизни и оставался известным лишь узкому кругу. Теперь это доступно и близко всем, кому интересен мир современной живописи. Шедевры алапаевского художника можно увидеть в музее изобразительных искусств, что на улице Пушкина, 49.
Но на этом знакомство с живописью Афанасьева не закончится. Организаторы выставки через две недели намерены показать её вторую часть, так сказать, из категории «18+».
В Алапаевске были всего две персональные выставки Афанасьева: в 1985 и 1996 годах. Нынешняя третья. Не пропустите.
Ольга СИМОНОВА
Фото А. ФОМИНЫХ
