Анну Васильевну в городе многие знают и уважают. Она всю жизнь проработала на Свердловской железной дороге в Алапаевске. И, выйдя на пенсию, вела активную общественную жизнь. Но мало кто знает, что ей пришлось пережить в годы Великой Отечественной войны. Её семья невольно оказалась в самой гуще военных событий, буквально на передовой. Трижды в её родное село в Украине приходили немцы, и трижды советские солдаты их с боем прогоняли. Даже спустя 76 лет вспоминать об этих событиях без слёз и дрожи в голосе Анне Васильевне тяжело.
Хоронились в окопах
– Я родилась и выросла в большом и красивом селе Раздолье Алексеевского района Харьковской области. Мои родители были крестьянами, работали в колхозе. Нас, детей, было двое в семье. Брат был на семь лет меня старше, и когда подрос, тоже стал работать в колхозе.
Перед войной наш колхоз стал очень богатым – были хорошие урожаи, и мы жили в достатке. Но, несмотря на то что село было такое зажиточное, до войны у нас не было ни электричества, ни радио. Поэтому о войне мы узнали, когда приехали забирать мужчин на службу. Папу забрали на первой же неделе войны, а брата – в сентябре, когда ему исполнилось 18 лет. Они оба прошли всю войну, были ранены. Брат пришёл с войны в 1945-м, а папа только в 1946-м, поскольку его ещё отправили на войну с Японией. Папа был сильно изранен и после войны прожил недолго.
Когда в селе забрали всех мужчин, остались только инвалиды, старики, дети и женщины, село опустело. Всем было очень страшно, ведь никто не знал, чего ждать. Уже в июле-августе через наше село гнали скот со всех окрестностей – его эвакуировали в Ростовскую область. Недалеко от села был хороший шлях (дорога, – прим.ред.), который вёл к Дону. Гнали лошадей, коров, телят, овец. Огромные стада гнали день и ночь. Лето было жаркое, и пыль стояла стеной. После этого все поля были усеяны обессилевшими, искалеченными животными, которые там же и умирали. Мне так страшно было смотреть, когда скотина идёт, падает и встать больше не может. У неё даже слёзы текли. Умерший скот нас заставляли хоронить. После этого нам стало ещё страшнее, мы чувствовали, что приближается что-то страшное.
Потом над нами стали летать самолёты: сначала наши, потом немецкие. Нам сказали, чтобы каждый вырыл себе окоп, где можно хорониться (прятаться, – прим.ред.) от бомбёжки и обстрелов. Мы вырыли окоп, сверху накрыли брёвнами и присыпали землёй. В нашем окопе спасались три семьи.
Хорошо помню, как неожиданно налетели немецкие самолёты, мама была на другом конце села, и мы с подругой побежали к соседу. Мы бежали и падали, когда слышали гул. Мать думала, что нас уже и в живых нет после такого налёта!
Немцы заполонили всё село
Однажды утром наша армия начала отступать. И уже к вечеру в село пришли немцы. На машинах и мотоциклах, пешком ни одного солдата не было. Все – крепкие, с автоматами. Они заполонили всё село. Подходили к каждому и спрашивали, нет ли здесь партизан.
В первую очередь они постреляли всех кур и гусей себе на ужин. К ночи ни одной живой птицы в селе не осталось. На второй день добрались до свиней, визг стоял на всю деревню. Продукты, которые были в домах у местных, – масло сливочное, яйца, зерно, – абсолютно всё забрали. Мы выжили только благодаря тому, что многие успели спрятать зерно в земле до прихода немцев. У нас, как и у многих других, в доме были тайники в стенах, где прятали хлеб. Полная стена была засыпана зерном. Его нам надолго хватило.
Один безногий мужичок сделал самодельную мельницу из двух камней. И мы с мамой к нему ходили, чтобы намолоть себе муки. До сих пор помню, как тяжело было крутить эти самодельные жернова.
Мы, дети, как и взрослые, работали в колхозе, и только попробуй ослушаться, сразу в Германию отправят. Такие же дети, как я, работали на полях, убирали овощи, пасли скотину, сеяли хлеба на запряжённых коровах. Весь урожай отправляли на фронт.
Однажды немецкий офицер подорвался на мотоцикле. Из-за этого расстреляли десяток мужчин из нашего села, среди которых были только старики да подростки. Потом их тела подожгли, но из-за сырой погоды, они так и не сгорели.
Позже всех девушек и парней старше 16 лет немцы угнали в Германию. И тогда село совсем опустело. После войны обратно вернулись немногие.
Отступая, немцы забирали с собой мирных жителей
Через несколько месяцев наши выгнали немцев. Был страшный бой с танками и самолётами. Потом немцы опять наших погнали и вернулись в село. Мы только и делали, что хоронились от бомбёжек и обстрелов в окопах, хотя и понимали, что окоп нас мог спасти лишь от осколков, а не от бомб. И только на третий раз в 1943 году наша армия смогла окончательно прогнать немцев. Бой стоял страшный!
Отступая, немцы собрали часть жителей нашего села и повели за собой (в том числе забрали и меня с матерью). А наши хаты с соломенными крышами подожгли. По пути они забирали с собой жителей из других деревень. Мы для них были живым щитом. Когда над нами пролетами советские самолёты, они не бомбили и не стреляли немцев только из-за нас. В какой-то момент нас загнали в ров и сказали идти дальше, пока немцы строили переправу. Мы шли-шли, пока нам не встретились советские солдаты и не освободили.
Вернувшись домой, мы стали работать в колхозах: надо было срочно убирать хлеба. В годы войны я окончила семь классов в школе. В 1946 году я поступила учиться в Харьковский учётно-кредитный техникум. Это был самый голодный год. Тогда умерло много народу. Помню – у моего двоюродного брата был совершенно стеклянный взгляд от постоянного недоедания. Потом он умер. Очень страшно было. Мой старший брат ездил в Курскую область, где уродилось много картошки.
Многие мои знакомые бросили учёбу, но мой отец так сильно хотел, чтобы я училась, что не разрешал бросить. Отец провеивал полову (очищал от шелухи – прим. ред.), делал из найденных зёрнышек кашу и привозил мне, чтобы накормить. А есть всё время хотелось. В техникуме нам давали по 500 граммов хлеба и суп один раз в день. Так я половину хлеба сразу продавала, чтобы на эти деньги потом ещё хлеба купить.
По распределению – в Алапаевск
В 1949 году я окончила техникум и по распределению поехала на Свердловскую железную дорогу, где меня отправили в Алапаевск. Сначала я работала в депо старшим бухгалтером, а потом 33 года главным бухгалтером в дистанции пути. Общий стаж работы – 45 лет, – рассказывает Анна Васильевна.
В её трудовой книжке записана 51 благодарность за трудовые успехи. Железная дорога дала Анне Васильевне не только любимую работу, но и любимого человека. В 1951 году она вышла замуж, родила двоих детей: сына Николая и дочь Наталью. Сейчас у неё уже три внука и внучка, два правнука и правнучка. Все дети и внуки получили высшее профессиональное образование, чем Анна Васильевна особенно гордится.
Даже после выхода на пенсию Анна Васильевна не смогла сидеть без дела. И была очень рада, что её назначили председателем уличного комитета. Потом она вошла в состав местного совета ветеранов. «Я люблю людей, люблю общение, люблю встречать гостей», – отмечает Анна Васильевна. Она всегда готова прийти на помощь, готова выслушать и поддержать.
Сейчас Анна Васильевна увлекается выращиваем цветов: на подоконниках, в палисаднике и в огороде – всё в цветах. И продолжает с удовольствием читать газеты. Несколько лет назад в редакции «Алапаевская искра» ей вручили диплом и статуэтку как самому преданному читателю.
Анастасия ФИРСОВА
Фото автора
