Даже самое отвратительное загрязнение тела – это мелочь по сравнению с грязью души. Немного воды, немного мыла – и всё загрязнение тела может быть смыто: и грязь, и смрад, и вши, и мерзость. А загрязнение души невозможно смыть никакими средствами, пока душа не обновится.
Эта публикация о матери и её детях. Прочитайте её и сами сделайте вывод: каково же состояние души у этой женщины? Как повернётся её судьба после судебных разбирательств? Есть ли надежда на обновление её души?
В начале года территориальный отраслевой исполнительный орган государственной власти Свердловской области управление социальной защиты населения по г. Алапаевску и Алапаевскому району отдел опеки и попечительства обратился с иском к Ивановой Марине Васильевне о лишении её родительских прав в отношении её несовершеннолетних детей Ивановой Елизаветы Александровны и Ивановой Дарьи Константиновны и взыскании алиментов на их содержание.
Несколько лет кряду специалисты отдела опеки и попечительства наблюдали за Мариной. В 2001 году, когда её поставили на учет как мать, употребляющую спиртное, у неё был только один ребенок. Маринина семья, как семья высокого социального риска, была на учете и в детской поликлинике. Врачи и социальные работники убеждали непутёвую мамашу взяться за ум, бросить пить и вести разгульный образ жизни. В ответ Марина кивала головой и продолжала начатое. А через шесть лет родила еще одну дочь. Но и это не остановило Марину. Партнёры молодой матери менялись, как картинки из окна поезда. На выпивку и сигареты нужны были средства. Работать Марина особенно не стремилась. Декретные деньги и пособие по родам быстро кончились. «Товарищи» по застолью особой щедростью не отличались. Когда детям хотелось просто кушать, матери хотелось покурить. Марина стала заставлять старшую дочку просить на улице у проходящих мужчин сигареты. А если Лиза капризничала или неохотно шла на попрошайничество, то била дочь. Фактам этим есть немало подтверждений: видели многие. На их основании Марину неоднократно вызывали на комиссию по делам несовершеннолетних. Там с ней вели так называемую профилактическую работу – выписывали штрафы, уговаривали найти работу, взывали к материнским чувствам. А Марина всё обещала и обещала. Возвращалась домой и продолжала пить.
Терпение соседей кончилось, когда уже невозможно было слышать постоянный детский плач. О Марине говорили: агрессивная, жестокая, если что не по ней, может и детей избить. Особенно жалко малышку, которой был всего годик.
Когда комиссия нагрянула в дом Марины Ивановой, то от увиденного просто ужаснулась. То, что комната грязная и неуютная – это ещё мягко сказано. Где мать мыла детей – непонятно. Здесь не было ни ванны, ни санузла. Марина была, как всегда, в пьяном угаре: в свой дом она запустила чужих с большим трудом. Её выкрики слышали даже на улице: «Чё вам тут надо, отвалите, я тут хозяйка, и дети мои нормальные! Я вас не звала… Не имеете права детей моих забирать, они у меня здоровые! Не пущу! Да пошли вы все…»
Дети же, грязные и голодные, глядели испуганными глазами на происходящее и плакали. Девочки не видели другой жизни и не знали другой матери. Под вопли Марины: «Лизка, ты чё, хочешь другую маму, хочешь с чужими тётеньками жить?» Лиза расплакалась ещё громче. Медлить было нельзя. Маленькая Даша болела. Она лежала в каких — то грязных мокрых тряпицах с высокой температурой. Её сразу же отправили в детское соматическое отделение. Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если б в этот день не появились люди из управления социальной защиты, ведь состояние девочки медики определили как крайне тяжелое.
Старшую дочку Лизу определили в детский противотуберкулёзный санаторий. Её здоровье тоже было крайне ослаблено. В своём развитии она явно отставала от сверстников.
Итак, когда положение детей стало действительно опасным, дело дошло до суда.
Удивительно, но Марина заявилась в суд с самым наглым выражением лица: «Я не согласна! С вашим иском я не согласна! Детей буду воспитывать сама!»
Оказывается, действия отдела опеки и попечительства дали определённый результат. Когда Марина Иванова получила повестку из суда и копию заявления о лишении её родительских прав, то сразу же закодировалась и даже задумалась о поисках работы. На вопрос судьи, почему она не посещала дочерей в больнице и санатории, Марина также бодро заявила: «Лечилась!»
Но обещания и посулы опустившейся матери слабо подействовали на судью. Также не имело воздействия на суд и выступление свидетельницы Петровой А. А., родной тёти Марины Ивановой. Свидетельница утверждала, что Марина в последнее время, действительно, злоупотребляла спиртным, однако в таком состоянии к ней не приходила. А когда Марина в трезвом состоянии, она хорошая мать. Девочки чистые, в квартире у неё прибрано. Тётушка по простоте душевной, исходя из родственных чувств, просила суд не лишать Марину родительских прав, а, наоборот, дать ей последний шанс.
У суда же были неопровержимые доказательства того, что Марине неоднократно этот самый шанс и предоставлялся. Так, согласно постановлению территориальной комиссии по делам несовершеннолетних от 11.12. 2007 года Ивановой Марине Васильевне был дан срок закодироваться от алкоголизма и назначено наказание в виде предупреждения об условном лишении родительских прав.
Вскрылись и другие вопиющие факты уклонения от выполнения Мариной её родительских обязанностей. Однажды она оставила на сутки свою двухмесячную дочь с соседкой. Голодного младенца пришлось госпитализировать в детскую больницу, откуда мать не забирала ребёнка несколько дней.
В другой раз Марина, находясь на лечении со своими детьми Лизой и Дашей в детском соматическом отделении, устроила скандал в нетрезвом виде. Марина выражалась нецензурной бранью, угрожала расправой врачам и избила старшую дочь Лизу, за что была привлечена к уголовной ответственности.
Надо ли приводить полностью текст решения суда по этому делу, когда и так ясно – Марину лишили родительских прав в отношении сразу двух её дочерей. В судебном заседании установлено, что Иванова М.В. злостно уклонялась от воспитания своих детей, она не заботилась об их здоровье, физическом, психическом, нравственном развитии.
Здесь следует ещё заметить, что в актовых записях о рождении детей в обоих случаях отсутствуют сведения об отцах. Марина была матерью — одиночкой и представитель отдела опеки и попечительства заявил об отсутствии опекунов. Суд счел необходимым передать Лизу и Дашу Ивановых на попечение ТОИОГВ СО УСЗН.
Удивительно, но решение суда как будто действительно подействовало на Марину. Она подала кассационную жалобу в областной суд. Но Марина слишком поздно вспомнила о дочерях, о своих материнских обязанностях. Определением судебной коллегии по гражданским делам решение городского суда оставлено без изменения. Кассационная жалоба Ивановой осталась без удовлетворения.
Пройдёт время, вырастут сестры Ивановы. Может, они повзрослеют в стенах детского дома, а может, найдут заботу и ласку в новой приёмной семье. Забудет ли Лиза, как мать пьяным и прокуренным голосом заставляла её выпрашивать деньги и сигареты у прохожих. За эти годы Марина Иванова станет дряхлой и немощной. Где гарантия, что новые социальные работники не найдут её одинокой и голодной старушкой в нетопленом и промёрзлом доме среди грязного и старого тряпья?
А может, всё пойдет по другому сценарию, в котором Марина сумеет смыть с себя грязь прошлого? Может, она сумеет восстановиться в своих правах матери, вернёт себе своих девочек, поставит на ноги, даст им достойное воспитание и образование? И тогда никто не назовёт её старость одинокой и обездоленной…
Ольга СИМОНОВА
по материалам судебного дела.
Все имена и фамилии изменены.
